6 ноября 1942 года, в самом центре Москвы, менее чем в сотне метров от Спасских ворот Кремля разгорелся самый настоящий бой. В преддверии большой выставки, посвящённой 95-летию Гаража Особого Назначения будет вполне уместно рассказать об этом малоизвестном эпизоде подробнее.

В сентябре 1942 года отдельную транспортную роту Комендатуры Кремля реорганизовали в отдельный автотранспортный батальон, а военно-пожарную команду УКМК переименовали в отдельную роту специального назначения. Казалось, что и дальше деятельность Управления коменданта Московского Кремля и сотрудников 1-го отдела НКВД СССР будет отличать размеренность и надежность. Однако в ноябре 1942 года произошел инцидент, крайне опасный по своим последствиям. Он-то и заставил не просто ещё раз вспомнить о необходимости постоянной готовности, но и немедленно принять самые серьёзные и жёсткие меры по усилению безопасности высших должностных лиц страны.

В этот день, за три часа до открытия торжественного заседания в Большом Кремлевском дворце, в самом центре столицы, на Красной площади, неожиданно завязался бой. Обстоятельства происшедшего внешне выглядели как классический сценарий террористического акта с четко скоординированными действиями преступной группы.

6 ноября 1942 года, в 14:55 автомашина с членом Политбюро ЦК ВКП(б) Анастасом Микояном выехала из Кремля через Спасские ворота в сторону улицы Куйбышева (ныне ул. Ильинка). При подъезде к Лобному месту путь автомобилю преградил извозчик с возом сена, поднимавшийся от Васильевского к Красной площади. Правительственный автомобиль и следовавшая за ним машина охраны вынуждены были снизить скорость и взять правее.

Когда основной автомобиль приблизился к Лобному месту, оттуда по нему трижды выстрелил из винтовки гражданин, одетый в военную форму. В соответствие с инструкцией, автомобиль с А.И. Микояном продолжил движение, и, резко набрав скорость, вышел из опасной зоны, вторая же машина, где находилась личная охрана, остановилась на углу Красной площади и ул. Куйбышева, из неё для задержания преступника высадился сотрудник 1-го отдела НКВД СССР М.М. Милорадов и бросился к стрелявшему.

Тем временем от Спасской башни к месту происшествия уже бежали сотрудники Управления коменданта Московского Кремля Е.А. Вагин и Л.А. Стёпин, а со стороны храма Василия Блаженного — сотрудник того же Управления В.Т. Савин. Началась ожесточённая перестрелка с нападавшим. Террорист залёг, обстреливая вход на Лобное место, при этом Л.А. Стёпин был ранен. Офицер комендатуры Московского Кремля Д.О. Цыба, находившийся на посту у входа в Спасские ворота, видя, что огнестрельным оружием преступника не обезвредить, выдвинулся к Лобному месту, вооружившись двумя ручными гранатами. Он бросил одну гранату, но оборонявшийся продолжал отстреливаться. После взрыва второй гранаты террорист поднял руки вверх и крикнул: «Сдаюсь!» Сотрудники охраны скрутили преступника и обыскали, найдя, кроме винтовки, 25 патронов и различные документы. Задержанного отвели в помещение бюро пропусков у Спасских ворот, а затем доставили на Лубянку.

Задержанный оказался Дмитриевым Савелием Тимофеевичем, 1909 года рождения, уроженцем города Усть-Каменогорска, ефрейтором 1-го зенитного полка ПВО, дислоцированного в Москве. Сын зажиточного крестьянина-старообрядца, малограмотный (окончил один класс начальной школы), женат, имеет двух детей, в прошлом — комсомолец. В армию его призвали в 1939 году в родном городе, где он до этого работал на стройке. После демобилизации Дмитриев поселился в Москве, устроился шофером на завод «Стройдеталь». С началом войны он вновь был призван в армию, подал заявление о вступлении во Всесоюзную Коммунистическую партию, но ему отказали. На допросах он признался в антисоветских настроениях, заявив, что немецкие листовки, которые он читал, вызывали в нём желание отомстить за неудавшуюся жизнь. В полдень 6 ноября 1942 года Дмитриев, заступив на пост в гараже полка, принял окончательное решение. Взял винтовку и 45 патронов, пошёл на Красную площадь с твёрдым решением совершить покушение на кого-либо из членов правительства или покончить с собой. Примерно через час, выдавая себя за часового комендантского патруля, встал на «пост» у Лобного места и стал ожидать удобного момента, чтобы осуществить задуманное. Дмитриев также показал, что идея совершить террористический акт возникла у него ещё в конце 1941 года, когда он находился в составе расчёта зенитной пулемётной установки, расположенной на площади Маяковского. Он намеревался тогда расстрелять один проезжавших по улице Горького правительственных кортежей, и лишь вероятность большого числа жертв среди прохожих помешала этому его плану.

Следствие по делу С.Т. Дмитриева длилось достаточно долго и пришло к выводу, что в данном случае отсутствовал какой-либо заговор, а за террористом не стояли контрреволюционные организации или немецкие специальные службы. Покушавшийся был явно неуравновешенным человеком с больной психикой. По этой причине передача материалов следствия и обвинения, подготовленного в марте 1944 года, в военный трибунал затянулась на много лет. Только 25 августа 1950 года состоялся суд над Дмитриевым, приговоривший его к высшей мере наказания. Приговор был исполнен в тот же день.

По материалам книги «Московский Кремль в годы Великой Отечественной войны», а также статей В.И. Жиляева и С.В. Девятова.